Мы просыпались под скрипучий тенор горбатых египетских цапель
Не было никакой нужды в подъеме и мы лежали ублажая легкие прохладным, еще не согревшимся воздухом. Лениво текущие мысли невнятного содержания выстраивали в голове причудливые инсталляции пастельных тонов. Я слушал этот менуэт из нот своих интенций и упивался беспорядочным течением ассоциаций.
Нашу троицу соединяла незатейливая витальность и многомерное чувствование момента.
⠀
Неурочная утренняя сиеста заканчивалась, плавно уступая место не менее важным ритуалам, которые должны были хоть как-то структурировать наше беспечное бытие. Аделаида голая бегала по покрытой росой траве, гоняла птиц и собирала цветы. А на третий день образовалась весьма прагматичная привычка – какать на газон. Процесс дефекации настраивал еще не оправившийся от утренней неги мозг на философский лад. Что есть человек? Так, бесконечный круговорот молекул. Распались, соединились, потом опять распались. Всем нам удалось побывать молекулами говна в прошлой жизни, тут уж никуда не деться. Я нашел эту мысль успокаивающей, можно даже сказать смиренной, сбивающей остатки горделивой спеси.
⠀
Мы установили коммерческие отношения с местными торговцами и наладили ежедневный экспорт клубники. Накрывали импровизированный стол и наблюдали за плавным течением жизни.
⠀
Эндоморфные тела, как атомные ледоколы внушительного водоизмещения грузно ударялись о гладь красного моря, пропадая в его пучине. А после шли на дозаправку в пляжный бар.
⠀
Днем мы расслаблялись в сумраке нашей спальни. Малыш с грудью, я же, методом исключения - обходился книгой.
⠀
Любовь растапливала отцовское сердце.
А поддернутый розовыми красками закат нежно утверждал завтрашний день.
